Марксизм-ленинизм о парламентаризме

Любые попытки противопоставить внепарламентскую и парламентскую деятельность компартий были бы легковесным подходом к классовой борьбе пролетариата против всевластия капитала. Однако признание их единства не означает отказа от необходимости чётко определить его ведущую сторону. Методологические основы решения этой задачи разработаны классиками научного социализма и нашли своё развитие в основополагающих документах международного коммунистического движения.

ОДИН ИЗ ТАКИХ ДОКУМЕНТОВ — резолюция II конгресса Коммунистического Интернационала, принятая в августе 1920 года. На ней — несомненный отсвет ленинских идей, содержащихся в «Детской болезни «левизны» в коммунизме» и других его работах, связанных со II конгрессом. Резолюция «Коммунистические партии и парламентаризм» впитала опыт не только РКП(б), но и других компартий, она вобрала в себя обобщённые выводы международного коммунистического движения.

В первом разделе резолюции сделана обоснованная заявка на широкие методологические обобщения: «Отношение социалистических партий к парламентаризму состояло с самого начала, ещё в эпоху I Интернационала, в том, чтобы использовать буржуазные парламенты с целью агитации. Участие в парламенте рассматривалось под углом зрения развития классового самосознания, то есть пробуждения классовой вражды пролетариата к господствующим классам. Это отношение изменилось не под влиянием доктрины, но под влиянием хода политического развития».

Итак, если у коммунистов изменяется отношение к буржуазному парламентаризму и участию или бойкоту буржуазного парламента, то это происходит не потому, что устарели теоретические положения родоначальников научного коммунизма, а потому, что изменяется историческая ситуация. Говорить об устарелости марксизма наивно и глупо, пока сохраняются капиталистические отношения в тех или иных странах. А мы до сих пор живём в мире, в котором капитализм удерживает своё доминирующее влияние.

Именно опираясь на методологию марксизма, II конгресс Коминтерна сформулировал важный вывод о том, что после поражения Парижской коммуны под влиянием роста производительных сил и усиления эксплуатации наёмной рабочей силы капитализм и вместе с ним парламентские государства «приобрели длительную устойчивость».

Отсюда возникло приспособление парламентской тактики социал-демократических партий к «органической» законодательной работе буржуазного парламента и всё большее значение приобрела борьба за реформы в рамках капитализма. На этой основе развились явления парламентского карьеризма, коррупции, открытого или замаскированного предательства элементарнейших интересов рабочего класса. Но появившийся в силу обстоятельств курс на реформизм с неизбежностью порождал парламентский карьеризм и социал-предательство. Деятельность КПРФ и других партий, провозглашающих защиту интересов трудящихся, вновь подтвердила в последнюю четверть века справедливость этих выводов II конгресса Коминтерна.

Переход капитализма к стадии «разнузданного империализма» превратил парламент «в одно из орудий лжи, обмана, насилия и расслабляющей болтовни перед лицом империалистических опустошений, хищений, насилий, грабежей и разрушений». Поле для «органической» работы по защите интересов наёмного труда парламентскими средствами если не исчезло, то свелось к минимуму. В новых условиях Коминтерн приходит к заключению о новых задачах коммунистических партий в их парламентской деятельности: «В настоящий момент парламент ни в коем случае не может явиться для коммунистов ареной борьбы за реформы, за улучшение положения рабочего класса, как это бывало в известные моменты прошлой эпохи. Центр тяжести политической жизни полностью и окончательно перенесён за пределы парламента». Значит, парламентская работа коммунистов призвана подчиняться их внепарламентской борьбе.

На этой основе в резолюции проводится водораздел между революционными и соглашательскими партиями: «Отсюда совершенно ясно коренное различие между тактикой коммуниста, вошедшего в парламент с революционной целью, и тактикой социалистического парламентария. Этот последний исходит из предпосылки относительной устойчивости, неопределённой длительности существующего режима. Он ставит себе задачу всеми средствами добиваться реформ и заинтересован в том, чтобы каждое завоевание надлежащим образом оценивалось массой как заслуга социалистического парламентаризма (Турати, Лонге и Ко).

На смену старому приспособленческому парламентаризму приходит новый парламентаризм, который является одним из орудий уничтожения парламентаризма вообще».

Второй раздел резолюции «Коммунистические партии и парламентаризм» посвящён использованию буржуазных парламентов в процессе борьбы компартий за диктатуру пролетариата. Здесь прежде всего определяется сущность буржуазного парламентаризма: «Парламентаризм как государственная система стал «демократической» формой господства буржуазии, нуждающейся на определённой ступени развития в фикции народного представительства, которое внешне представляет организацию внеклассовой «народной воли», по существу же является орудием подавления и угнетения в руках господствующего капитала».

При этом, как указывается в резолюции, парламентаризм не может быть ни формой коммунистического общества, ни формой пролетарского государственного управления в переходный период от диктатуры буржуазии к диктатуре пролетариата. Коминтерн исходил из того, что «формой пролетарской диктатуры является Советская республика». Очевидно, что положение Программы КПРФ о том, что наша партия выступает за «советские формы народовластия», полностью согласуется с этим положением резолюции II конгресса Коммунистического Интернационала.

Принципиальное значение имеет следующее положение II конгресса Коминтерна: «Буржуазные парламенты, которые составляют один из важных аппаратов буржуазной государственной машины, не могут быть завоёваны, как не может быть завоёвано пролетариатом буржуазное государство вообще».

В резолюции II конгресса Коммунистического Интернационала сформулированы принципиальные выводы, определяющие магистральные направления борьбы коммунистических партий за диктатуру пролетариата и использование в ней буржуазных парламентов:

«Следовательно, коммунизм отрицает парламентаризм как форму будущего общества, он отрицает его как форму классовой диктатуры пролетариата, он отрицает возможность длительного завоевания парламентов; он ставит своей целью разрушение парламентаризма. Поэтому речь может идти лишь об использовании буржуазных государственных учреждений с целью их разрушения. В этом и только в этом смысле можно ставить вопрос».

Парламент определяется в резолюции Коминтерна как «подсобный опорный пункт» в классовой борьбе. Поэтому Коммунистическая партия «идёт в это учреждение не для того, чтобы вести там органическую работу, а для того, чтобы из недр парламента помочь массам взорвать путём выступления государственную машину буржуазии и сам парламент изнутри».

Основным направлением работы коммунистов в парламентах Коминтерн считал революционную агитацию с парламентской трибуны и разоблачение политических противников с целью идейного сплочения масс, которые нередко остаются преисполненными демократических иллюзий. Эта работа «должна целиком быть подчинена целям и задачам массовой борьбы вне парламента».